Древние стоянки Севера

Форум » Форум "БЕЛЫЙ СЕВЕР" » Древние стоянки Севера » Ответить

Древние стоянки Севера

Светлана: Приморского района http://projects.pomorsu.ru/Archeology/Primorsky.htm#top

Ответов - 14

Светлана: Неолит Европейского Северо-Востока http://mirrabot.com/work/work_22816.html

Светлана: Холмогорский район http://projects.pomorsu.ru/Archeology/Kholmogorsky.htm

Светлана: ПАМЯТНИКИ АРХЕОЛОГИИ С. В. Ошибкина Памятники каменного века в Белозерье http://www.booksite.ru/fulltext/2be/loz/erye/1.htm

Светлана: Археологическое наследие Севера http://kizhi.karelia.ru/archeology/main.htm

Светлана: Неолит Европейского Северо-Востока http://mirrabot.com/work/work_22816.html Сергей Ухов История Вятки как часть этнической истории восточной Европы http://www.hronos.km.ru/statii/2006/vyatka_uhov.html где, автор не ограничивается рассмотрением историографии Вятской земли, хотя на ее примере наиболее ярко показывает всю нелепость исторических мифов времен Петра Первого. Как удачно сказал современный историк Сергей Цветков, «иные научные теории имеют вид преуспевающего дельца с темным прошлым, в которое нелишне заглянуть, прежде чем вести с таким человеком какие-либо дела». Автор анализирует научные теории основанные на сомнительных исторических источниках и приводит научные данные о многих народах финно-угорской группы как исторические, так и генетические и лингвистические. Очень подробно анализируется топономика. И в итоге выясняется, что русское население было автохтонным, а не финно-угорские народы... Цитата:"Конечно, «Повесть о стране Вятской» - ценнейший литературный памятник, произведение талантливого пиарщика эпохи российского Возрождения, по которому можно изучать провинциальную культуру петровского времени. Что же касается реалий XII или XIV века, то надо признать, что ее автор имел весьма туманное представление о том времени и происходивших тогда событиях. Если он и основывался на каких-то преданиях, то они могли относиться либо к другому времени, либо к другому месту, либо быть плодом фантазии. Использовать в качестве источника исторических сведений «Повесть о стране Вятской» недопустимо, т.к. это не только искажает реальность, но, в отсутствие других фактов, создает псевдореальность, миф, который препятствует установлению исторической истины. Любопытно, что в двух местах в Европе засвидетельствован культ железной стрелы: в г. Волине на побережье Балтийского моря (смешанное кельтское, германское и западно-славянское население, «венеды») и на Вятке, причем у нас этот культ проник даже в православную обрядность (крестные ходы с культовой стрелой). Этот факт отмечен С. Цветковым (78, с. 370). Несомненно, что между Северо-востоком и Северо-западом существовали древнейшие связи. Но с начала летописания до 1324 г. и до 1374 г. соответственно Камы и Вятки для летописцев как будто не существует. Это отсутствие – тоже своего рода факт, который многое может дать для осмысления процессов, происходивших на Севере. Другой пример. В одной из летописей говорится: «Сказа ми Гюрята Роговичь Новгородец: послах отрок свой в Печору, люде, яже суть дань дающие Новугороду; и пришедшю отроку моему к ним, оттуда иде во Югру; Югра же людье есть язык нем и соседят с Самоядью на полуночных странах» (Лаврентьевская летопись. Л. 85а середина. 27. Сс. 234-235). Печора, Югра и Самоядь здесь этнонимы. У первых двух народов в тексте имеются краткие характеристики, чем они примечательны для летописца: Печора – люди, дань дающие Новгороду; Югра – люди, язык которых нем (непонятен). Но ведь логически вытекают из этого противопоставления и противоположные характеристики: Печора – язык их понятный; Югра – дань не дают. Не означает ли это, что язык печоры не финноугорский, как принято считать априори, а близкий летописцу – славянский или балтийский (про балтов – голядь или литву – никогда не писалось «язык нем», в то время различия балтийских и славянских языков были меньше, да и постоянные контакты позволяли, видимо, понимать друг друга)? Почти очевидно (да и нет других мнений), что летописная печора обитала на берегах реки Печоры. Беглый взгляд на гидронимию (названия рек) Печорского бассейна показывает, что в среднем и нижнем течении Печоры имеется большой пласт гидронимов индоевропейского происхождения, включая и название основной реки. Любопытно, что как в бассейне Печоры, так и в бассейне Вятки многочисленны гидронимы с формантом -ма, вплоть до совпадения названий (р. Пижма, лев. пр. Печоры, и р. Пижма, пр. пр. Вятки). Об этимологии гидронимов на – ма см. ниже. Да и вообще названия всех крупных рек Северо-востока и прилегающих районов Сибири – индоевропейские: Северная Двина, Мезень, Печора, Обь. Причем, многие финноугорские народы усвоили именно эти названия (например, Двина у карелов Viena – с отброшенным «д», Мезень у коми «Мозын», Печора – «Петшера», Обь – «Об», тогда как у ненцев – «Сале`»), причем из финноугорских языков они не объясняются. Это говорит о том, что и на крайнем Севере жили какие-то индоевропейские племена, язык которых был понятен новгородским путешественникам, и летописная печора – одно из них. Таким образом, лапидарная информация летописи, подтвержденная другими источниками, становится говорящей. Но еще в конце XIX в. известный этнограф И.Н. Смирнов заметил, что до марийцев и до удмуртов на территориях их расселения жили какие-то «неизвестные племена» (55, 56). Он приводит целый список домарийских названий рек: Ветлуга, Кокшага и др. – и приходит к заключению, что они «не поддаются… объяснению из живых финских наречий и принадлежат, судя по сходству или даже тождеству, народу, занимавшему громадное пространство от меридиана Москвы до меридиана Перми». Но гидроним Ветлуга этимологизируется как из балтийских (Н.Д. Русинов), так и из русского языка (очевидно). А почему никто не заметил, что Кокшага – тоже!? Koks по-латышски «дерево», s – š – типичное для балтийских языков чередование; -уга и -ага – типичные для балтийских и славянских топонимов суффиксы. Сравните ручей Кокуй (Кукуй) при лтш. koku – «лесной» на территории города Москвы, где балтизмы обычны (5. Впрочем, корень кок- принадлежность не только балтийских языков, но и говоров русского языка (Кокша ж. вологодск., «дерево скрытое водою и замытое на дне реки или выкинутое на пожню»; Кокуй м. диал., в т.ч. вятс. – среди многочисленных значений –«небольшой лесной островок»). Однако формант –ш- говорит, скорее, о балтийском происхождении гидронима Кокшага (см., в частности: Откупщиков Ю.В. 42). Мы же сейчас можем уже с уверенностью констатировать, что «загадочный народ», о котором говорил И.Н. Смирнов, - балты или балтославяне. " К сожалению, для объективного анализа межэтнических связей имелись (и, может быть, имеются сейчас) не только мифологические препятствия (связанные с бытованием ложных мифов), но и идеологические. Например, в 20-е годы XX в. за «преуменьшение роли финно-угров в формировании русской народности» выдающийся археолог А.А. Спицын и этнограф Д.К. Зеленин были обвинены в национализме (А.В. Шмидт и др.). Спицын вскоре умер, а Зеленину пришлось «пересмотреть свои взгляды». Этот ярлык сохранялся еще в 1970 г. (Третьяков П.Н. 68. С.119). В предыдущем разделе я упомянул о том, что за «преуменьшение роли финно-угров» академик Третьяков обвинял Спицына и Зеленина. Но в другой своей работе он писал о недопустимости и противоположной тенденции: «В нашей литературе, посвященной древней археологии и древней истории финно-угров, установилась одна традиция, с которой необходимо вести борьбу. Любая гипотеза или любой факт, касающиеся вопросов этногенеза, скажем, восточных славян, или скифов, или фракийцев, обычно сразу же берутся под придирчивый обстрел критики. От автора гипотезы требуются доказательства, которые далеко не всегда бывают. Что же касается финно-угорской проблематики, то здесь господствует относительное спокойствие. Считается аксиомой, что на севере в лесной полосе издавна жили финно-угры, что этногенетические процессы протекали здесь автохтонно и что здесь, собственно говоря, и спорить не о чем. Это, конечно, далеко не так» (67. С. 17). Эти критические замечания, по-видимому, нужно отнести и к самому Третьякову. Приведу пример. В нижнем слое Староладожского городища были обнаружены остатки большого дома с очагом в центре. Этот слой относится к VII – VIII вв. По мнению Третьякова, «не вызывает сомнений», что это жилище большой славянской семьи, т.к. на этом городище нет изделий финноугорского происхождения (68. 1970. С.149). На этой же странице, со ссылкой на М.В. Талицкого, Третьяков пишет: «…В области Прикамья на финно-угорских средневековых городищах также были исследованы остатки больших домов, близко напоминающих староладожское жилище». Вот так: дома, «близко напоминающие» славянские, но городища, в которых они расположены, «финно-угорские». Как иронически сказал раньше сам Третьяков: «Это считается аксиомой… и спорить не о чем». http://www.hronos.km.ru/statii/2006/vyatka_uhov.html И там же: "Вот что сказал Топоров о былом расселении балтийских (или балтославянских) племен (ранее V – VI вв.) (там же, с. 279): «Прежде всего пространство древней Балтии не только существенно превышает описанную Славию, но и вообще очень велико (можно даже сказать – неправдоподобно, видя в этой неправдоподобности указание на общую парадоксальность ситуации). Теперь никто не сомневается в том, что максимальный балтоязычный ареал, реконструируемый на основании гидронимических данных, охватывает территорию во много раз большую, чем ареал балтийских языков в историческую эпоху». И далее (с. 280): «В этом контексте особенно важным было бы определение восточных, юго-восточных и южных границ «балтийского» пространства в древности. На востоке устойчивая гидронимическая граница балтийской гидронимии, проходящая в Подмосковье, не описывает полностью возможной ситуации. Существуют факты (от правдоподобных до бесспорных), позволяющие думать о еще большей продвинутости балтийского элемента на восток в довольно широких временных пределах…». Настоящая работа значительно добавляет «неправдоподобности» и «парадоксальности», расширяя ареал функционирования в прошлом балтийского языка до бассейна Вятки. У меня есть неопровержимые свидетельства существования балтийских гидронимов вплоть до севера Тимана (Ненецкий округ) и предположительные – до Урала и даже Западной Сибири. Эта «неправдоподобность», конечно, в рамках дунайской теории этногенеза славян, потому что совершенно неправдоподобна ситуация, при которой горстка славян ассимилирует почти без остатка (а на громадном протяжении – совсем без остатка) чужой народ, расселившийся от Одера и почти до Карского моря и Урала. Мы видим, что география коренного расселения славян (за исключением южных) почти полностью укладывается в ареал балтийской гидронимии. Это подтверждает теорию Топорова о балтийских языках как материнских для славянских. С некоторым приближением можно сказать и о балтах (точнее – балтославянах) как предках славян. Все это вместе позволяет говорить об автохтонности славянского населения не только на Вятке, но и вообще на Северо-востоке Европы." По мимо этого Саамская загадка Исследования ДНК показывают, что генетические облики Саамов и Самодийцев (Samoyeds) существенно отличаются как друг от друга, так и от других Европейцев. В случае Самодийцев это не удивительно, так как они мигрировали в северо-восточную Европу из Сибири только в начале средневековья. Интересно, однако, что митохондриальная ДНК Саамов так сильно отличается от других Европейских народов. "Саамский мотив", обнаруженный исследователями - комбинация трех определенных генетических мутаций - имеется более чем у трети обследованных Саамов и только у шести других образцов, одного Финского и пяти Карельских. Это ставит вопрос, не жили ли предки современных Саамов в генетической изоляции на некоторой стадии своей эволюции. Исследователи ДНК классифицируют Финнов как индоевропейцев, или носителей западного генофонда. Но поскольку "индоевропеец" - термин лингвистический, это вводит в заблуждение в более широком контексте биоантропологии. Исследователи ДНК работают в диапазоне времени в десятки тысяч лет, тогда как развитие индоевропейских языков, как и всех Европейских групп языков, ограничено гораздо более кратким промежутком времени. Исследователи ДНК, однако, утверждают, что Финно-Угорское население поглощало приток мигрирующих индоевропейских земледельческих общин ("индоевропейских" - и генетически, и по на языку). Пришельцы изменили первоначальный генетический облик Финно-Угорского населения, но приняли их язык. Только этим исследователи ДНК и объясняют происхождение Финнов. Саамы, однако, являются намного более древним населением, по мнению исследователей ДНК, и их происхождение ещё предстоит установить окончательно. http://terijoki.spb.ru/history/templ.php?page=carpelan&lang=ru

Светлана: "Очерки исторической географии. Северо-Запад России. Славяне и Финны." Изд-во С.-Петербургского университета. 2001 и "Балты, славяне, прибалтийкие финны. Этногенетические процессы". Рига"Зинатне" 1990 Следует подчеркнуть, что исследования в первой работе проводились совместно русскими и финскими учеными, где, в основном, рассматривается территория современной Финляндии и Ленинградской области. А вторая работа издана в Риге, что в некоторой степени говорит о том, что данная работа не является "русской пропагандой", и в ней, в основном, упор сделан на прибалтийских территориях и северо-западе России.. Обе работы основаны на научных изысканиях, в основе которых догмат принадлежности вепсов, саамов, чуди и пр. к финским племенам. Но при беспристрастном подходе к изложенным материалам и с учетом более современных генетических иследований финских ученых, которые утверждают, что саамы не имеют в генетическом отношении влияния на финский народ, можно многое понять. Так например цитирую первый источник: " Источниковедение, древние летописи, хроники знают десятки названий племен и народов, с которыми мы не можем связать ни один из известных науке языков. Ярким примером является проблема чуди. Наконец, лингвистика успешно восстанавливает многие древнейшие диалекты, группы языков, которые нельзя связать ни с одним этносом. Классическим примером является проблема "индоевропейский язык и индоевропейцы". Никаких строгих лингвистических критериев и признаков выделения кривичей, словен, вятичей или полян нет. Одновременно, ни одно из племен Повести временных лет, будь то предположительно племена славянские или чудские, не может быть строго и обоснованно соотнесено ни с одним конкретным славяским или прибалто-финским диалектом." Тем не менее, нужно отдать должное авторам обеих работ за то, что объективности ради они не занимались сочинительством, а в основном констатировали факты, собранные ими, к сожалению, по их не совсем логичному для ученого мира образу, а исходя из предположения, что: во-первых, им неизвесно о существовании очень многочисленного племени балтийских славян, труды по которым просто не доступны современным ученым благодаря "заботе" нашего замечательного, но не русского государства. Что конечно же привело к тому, что современные исследователи при изучении Балтийского региона опираются только на известных им восточнвх славян и непонятных в принципе балтов и финнов! И "славяне" в принципе не упоминаются в работе, только мифические прибалто-финны. Хотя даже в таких условиях современные непредвзятые ученые убедительно доказывают в своих работах , что все-таки первоначально на территории Прибалтики жили племена с курганными захоронениями и только после 5 века появляются более широколицые кочевные племена культуры грунтовых могильников и которые существуют вместе с курганной культурой , при этом расселяясь по незанятым северным территориям . Однако, как показал факторный анализ краниологических данных, массивные широколицые племена очень близки антропологически культуре восточнолитовских курганов, что позволяет рассматривать их как близкородственные племена с единой исходной территорией. А грациальный узколиций антропологический тип в западной Литве соответсвует населению средней Европы линейно-ленточной керамики. Тоже самое отмечено и на территории Латвии, но с большими вариациями на тему... Вобщем, очень много понаписано, но найти резких отличий на всем северо-западе никто толком не может. О чем это говорит? О том, что хотят доказать то, чего на самом деле нет. Все племена похожи как братья. Но успокоиться на этом исследователи не могут. Они ищут дальше. - во-вторых, предвзятое мнение о "финнских" племенах, существенно искажает общие выводы исследований, которые сразу же теряют свою актуальность и научность, хотя сам процесс дознания заслуживает особого внимания. Так в частности узнаем, что: "Мезолитическое население, закрепившееся на южном побережье Белого моря, имело ярко выраженный европеоидный тип (Гохман 1984, Алексеев 1987). Однако сравнительно скоро беломорские обитатели начинают испытывать давление южных и особенно восточных племен, сопровождавшееся ассимилятивными поцессами и культурными инновациями. Аборигенное население, не успев выработать стойкого генотипа, присущего изолятам, наподобие древних обтателей Северной Фенноскандии, постепенно утрачивают первоначальные антропологические характеристики, а определяющими в их развитии становятся инокультурные традиции. Предки как саамов, так и беломорской лопи (здесь подчеркну, что у исследователей эти племена не одно и тоже, на чем они акцетируют свое внимание), занимая на своей западной "прародине" соседние территории, возможно, были носителями близких языков. К тому же лингвисты до сих пор не установили, к какому слою саамской лексики относятся сходные топонимы: к исконному или приобретенному в процессе развития. Согласно античным авторам, этническая география с первых веков нашей эры знает на Крайнем Севере Европы феннов, финнов, финноев, терфиннов, скридфиннов. Все эти наименования относятся к населению, "живущему в условиях каменно-костяного века", и имеют непосредственное отношение к предкам саамов, причем указывается их ареал - север Фенноскандии. В этой связи следует напомнить, что в современном норвежсеом языке "финн" и "саам" - синонимы для обозначения аборигенного населения. ( Но мы то с вами уже знаем, что саамы генетически отличны от большинства жителей современных финнов см. http://terijoki.spb.ru/history/templ.php?page=savontaus&lang=ru ) Принято считать, что впервые лопари (лопь русских летописей) в папской булле 1171 г. упоминается среди крупнейших языческих племен - карел, ижоры и води. Исследователи заключили, что лаппи - разбросанные остатки обширной лопарской ( в смысле саамской) общности, занимавшей огромную территорию от Скандинавии до Волхова на юге и Мезени на востоке (Лукьяненко 1971; Кирпичников 1984 и др.). Однако археологичесие данные не подтверждают пребывание саамов на столь южных и восточных территориях. Так кто же эта лопь, лопари? Оказывется, есть свидетельство более раннего появления на исторической арене лопарей, к тому же оно значительно проясняет их статус. Эти данные содержаться в извесном энциклопедическом сочинении И. Шеффера "Lapponia", увидевшем свет в 1673г. В этом труде говориться, что во время крестового похода ы 1155г. шведского короля Эйрика Святого в Южную Финляндию часть местного населения, избегая чужеземного владычества, отошла на север, где перешла к занятию охотой и рыболовством. Оставшееся население стало именовать их лопарями (с подтекстом "изгои, изгнанники"). Сами они себя так не называли, считая имя оскорбительным. Изгнанники сохранили независимость до 1277 года, а затем с 1554 г. плптили дань через посредников шведскому престолу(Архив РАН). ( а посредниками, видать, были руские ) Есть данные, что еще в 19 веке в Финляндии лопарями считали всех безстадных и безземельных, независимо от языка и этноса, а саамов по рождению, перешедших к земледелию, лопарями не называли. Они становились "правильнвми" финнами и именовались в соответствии с той местностью, где проживали (Huurre 1976). Видимо, следует признать, что аналогичные явления в начале 2 тыс. н.э. происходили и на территории современной Ленингадской области. Лоппарями, лопью здесь называли также трапперов, постоянно занимающихся лесным промыслом, в противовес оседлым земледельцам. Никакой энической нагрузки термин на данной территории не носил. Среди приладожской, заволочской и другой лопи ( есть даже костромская) могли быть представители любого этноса, т.е. это не этническое образование, пусть даже и на стадии распада, а , скорее, группы или коллективы, объединяемые способом добычи средств существования, выделяющееся на фоне основного населения, занятого производящим хозяйством. Логическое объединение этих лопарей с саамами Северной Фенноскандии по хозяйственному принципу еще допустимо, но отнесение их к южной ветви саамов совершенно необоснованно."

Светлана: Храмы Беловодья Исток всей храмовой культуры, как и исток самой ведической веры, славяне помещали в Священном Беловодье, на Крайнем Севере. А где располагалось Беловодье? По свидетельству “Мазуринского летописца”, Беловодье располагалось где-то у устья Оби, то есть на полуострове Ямал, рядом с коим и ныне есть Белый остров. В “Мазуринском летописце” сказано, что легендарные князья Словен и Рус “обладали северными землями по всему Поморью... и до реки великой Оби, и до устья Беловодной воды, и эта вода бела как молоко...” Именно здесь, на Белом Острове (или Алатырь-острове), легенды “Книги Коляды” помещают древнейший Храм, бывший прообразом Первого Храма у священной Алатырь-горы. Но что еще более важно, здесь полулегендарные исландские саги и в самом деле помещают храм, за сокровищами которого в VIII–IX вв. ходили викинги. В те годы эти земли принадлежали стране под названием Бьярмаланд (в русских летописях Бьярмия). По свидетельству русских летописцев, сия страна, как и весь Север, была подвластна Великому Новгороду, и в ней испокон веков жили не только угро-финны (бьярмы), но и русы. Варяги соблазнились неимоверными богатствами храмов Бьярмаланда. Бьярмаланд почитался варягами более богатой землей, чем Аравия, и уж тем более чем Европа. Согласно “Саге о Стурлауге Трудолюбивом Ингольвсоне”, сей ярл Стурлауг отправился в Бьярмаланд по велению королевы. И там он напал на храм некой великаноподобной жрицы: “Храм полон золота и драгоценных камней, которые жрица украла у разных конунгов, так как она за короткое время носится из одного края света в другой. Богатств, подобных тем, что там собраны, нигде нельзя найти, даже в Арабии”. Несмотря на противодействие сей жрицы и ее волшебных помощниц, Стурлауг разграбил храм. Он унес волшебный рог и золотой сосуд с четырьмя драгоценными камнями, корону бога Ямала, украшенную 12 драгоценными камнями, яйцо с нанесенными на нем золотыми буквами (это яйцо принадлежало волшебной птице, охранявшей храм), множество золотых и серебряных чаш, а также гобелен, “более ценный, чем три корабля с товарами греческих купцов”. Так он с победой возвратился в Норвегию. Сей храм бога Ямала, надо полагать, находился на полуострове Ямал близ устья Оби. В имени сего бога нетрудно узнать имя древнего прародителя и бога Ямы (Йимы, он же Имир, Богумир). И можно быть уверенными, что именно ко временам Богумира относится основание сего храма. Этот храм был столь знаменит, что о нем знали даже в исламских землях. Так, Масуди рассказывает, что в славянских землях, “на горе, окруженной морским рукавом”, был один из самых почитаемых храмов. И он был построен “из красного коралла и зеленого смарагда”. “В его середине находится большой купол, под которым находится статуя бога (Богумира. — А.А.), коего члены сделаны из драгоценных камней четырех родов: зеленого хризолита, красного яхонта, желтого сердолика и белого хрусталя; голова же его из червоного золота. Насупротив его находится другая статуя бога в образе девицы (это Славуня. — А.А.), которая приносит ему жертвы и ладан”. По свидетельству Масуди, это здание было построено в древние времена неким мудрецом. В сем мудреце нельзя не узнать Богумира, ибо Масуди приписывает ему не только колдовство, но и строительство искусственных каналов (а Богумир единственный, кто прославился именно этим во время Потопа). Далее Масуди замечает, что он уже подробно рассказывал о сем мудреце в предыдущих книгах. К сожалению, эти книги Масуди до сего времени не переведены на русский язык, а в них явно содержатся важнейшие сведения о деяниях Богумира, возможно, не сохраненные иными источниками. В Бьярмии (современной Пермской земле) был не только этот, но и иные храмы. Например, храмы в столице сей земли городе Барме, который, по свидетельству Иоакимовской летописи, находился на реке Кумени (Вятская область). Барма признавался богатейшим городом Азии, но вот уже тысячу лет никто не знает его местоположения. А сколько храмов исчезло в Святых Уральских горах близ Березани (Конжаковского камня), Азов-горы близ Екатеринбурга, Иремель-горы близ Челябинска? Когда до развалин сих святилищ доберутся отечественные археологи? Когда мы будем хоть что-то знать об этом? http://members.cox.net/veles/Hrami/Hrami.htm

Светлана: И.Ф. НИКИТИНСКИЙ (г. Вологда) ПОСЕЛЕНИЕ РАННЕГО ЖЕЛЕЗНОГО ВЕКА ВЁКСА I НА РЕКЕ ВОЛОГДЕ Поселение Вёкса I (верхний слой) расположено на левом берегу р. Вологды при впадении в нее одноименной речки и в трех километрах от впадения р. Вологды в р. Сухону (рис.1). Подстилающий его нижний слой имеет обозначение Вёкса II. Небольшая лесная речка Вёкса берет начало в озере, находящемся в пяти километрах к северо-западу от ее устья. Озеро и р. Вёкса были весьма богаты рыбой. Для данной местности, как и для всей Присухонскои низины, к которой она относится, характерны большие заливные луга и сырой лиственный лес. Само же место поселения водой заливается очень редко. Рис. 1. Схема узла рек и расположения археологических памятников в районе поселка Устье Вологодское: 1. Устье Вологодское (Вёкса I и II) IV тыс. до н.э. — XII в. (неолит— энеолит—бронза, ранний железный век, средневековье). 2. Устье Вологодское (Вёкса III) IV—II тыс. до н.э. 3. Устье Вологодское (Вёкса IV) IV—I тыс до н.э. 4. Устье Вологодское 1. Селище XIII—ХГV вв. 5. Устье Вологодское 2. Селище XIV—XV вв. 6. Устье Вологодское 3. (Устье Лежи). Селище. XIII—XV вв. Памятник открыт автором в 1981 г.1 Надо заметить, что берега при устье р. Вёксы были заселены в эпохи неолита—энеолита—бронзы, раннего железа, раннего средневековья. Выходы культурных слоев поселений этих времен видны в обрыве берега на один километр вверх и на 0,5 км ниже устья р. Вёксы. Древние поселения существовали и на противоположном правом берегу р. Вологды. В подъемном материале представлено более трех тысяч разнообразных каменных орудий труда от мотыги, молота и сверленого топора до проколки и скребка. Здесь же обнаружены сланцевые штампы, украшения из камня и т.д. Кроме того, имеется несколько десятков разновременных металлических орудий труда, украшений и их обломков. Есть основания предполагать, что крупнейшее в узле рек Сухоны, Вологды, Лежи поселение Вёкса, находилось в непосредственной близости (100—300 м) от р. Сухоны. В древности р. Сухона, вероятно, текла в узле этих рек по иному руслу: старое русло р. Вологды — окольная Сухона — нижнее течение р. Лежи (рис. 1). Затем произошел прорыв или перекоп перешейка в районе поселка Устье Вологодское. Возможно, перекоп был сделан в XIII в. по приказу белозерского князя Глеба Васильковича. Этот вопрос не раз поднимался в литературе2. Его история восходит в XV в. к преданию, записанному в Спасо-Каменном монастыре на Кубенском озере3. Предложенную выше гипотезу об изменении русла р. Сухоны можно подкрепить археологическими данными. Так, в начале нового короткого русла р. Сухоны в черте поселка Устье Вологодское автором было найдено на левом берегу селище, датируемое XIII—XIV вв.4, а на правом противоположном — селище XIV—XV вв. Неподалеку от современного устья р. Лежи на ее правом берегу — селище XIII—XV вв.5 По легендам, князь на месте перекопа поставил заставы для сбора платы за проход судов по новому короткому пути. Вероятно, они и были зафиксированы археологически. Других средневековых (одновременных или более ранних) археологических памятников, кроме Вёксы, в узле рек Сухоны, Вологды и Лежи не обнаружено. Выход культурного слоя поселения Вёкса I с сетчатой, штрихованной, гладкой керамикой, с очажными камнями, кремневыми и сланцевыми отщепами, каменными орудиями труда и другими находками прослеживается почти от устья р. Вёксы вверх по р. Вологде более, чем на 500 м. Через прослойку верхний культурный слой подстилается нижним эпох неолита—энеолита—бронзы. Раскопочные работы в этой части поселения проводились автором в 1982,1983 гг. Раскоп в 60 кв. м был заложен в 270 м выше устья р. Вёксы. По разрушенному погребению и подъемному материалу здесь предполагалось существование средневекового грунтового могильника. Но он обнаружен не был. Средневековое поселение (середина I тыс.н.э.—XII в.) было найдено в нескольких сотнях метров выше по течению реки 6. Поверхность раскопа ровная, незначительно понижающаяся в сторону от реки. Она сильно поросла травой. Раскопки велись пластами, в целом совпадающими с естественными напластованиями памятника. Первый пласт — гумус мощностью 15—20 см; второй — светло-бурый суглинок мощностью 7—22 см; третий — верхняя часть культурного слоя, представленного темно-серым суглинком мощностью около 20 см; четвертый - нижняя часть культурного слоя мощностью около 20 см; пятый — прослойка бурой глины между верхним и нижним культурными слоями мощностью около 10 см7 (рис. 2). Культурный слой имеет однообразную темно-серую окраску и чрезвычайно насыщен обломками глиняной посуды и очажными камнями. Каких-либо достоверных следов построек проследить не удалось. В вертикальных разрезах изредка видны следы кольев и столбов. Поэтому все находки с раскопа рассматриваются суммарно. Для 60-метрового раскопа вещественных находок довольно много — 172. Большая часть составляет каменный инвентарь — 138. Это целые орудия, их заготовки и обломки, нуклеусы и шлифовальные плитки. Металлических предметов мало — 4, но имеется несколько серий вещей, подтверждающих местное производство железа и медно-бронзовых изделий. Также найдено несколько глиняных предметов, их обломков и небольшое количество костей животных. Целью настоящей работы является публикация этих вещественных находок, тем более, что Вёкса I — первое в бассейне р. Сухоны поселение эпохи раннего железа, подвергшееся раскопкам. В верхней части культурного слоя обнаружено небольшое железное шило длиной 4,5 см (рис. 3,1). Сечение шила квадратное 0,5x0,5 см, край рабочего конца конусовидный. Другой железный предмет — обломок пластины прямоугольной формы (рис. 3, 2). О местном производстве железа говорит находка небольшой крицы (рис. 3, 3). Её поперечник около 7 см, толщина до 2 см. Кричными шлаками являлось, очевидно,. несколько небольших пористых угловатых предметов с окислами железа (рис. 3, 4). Есть еще пять находок шлаков, окислы железа в которых не видны (рис. 3, 5). Бронзовое изделие встречено только одно. Это бусина (рис. 3,6). Ее диаметр 0,8 см, диаметр канала 0,4 см, а длина 0,5 см. Есть еще кусочек меди, имеющий подтреугольную форму, со сторонами около 1,5 см и толщиной 0,6 см (рис. 3, 7). Небольшие слитки меди или бронзы, их окислы встречены на площади раскопа не менее десяти раз. Особый интерес представляет серия обломков глиняных предметов, очевидно, литейных форм для отливки украшений. Их 12. Все они имеют форму глиняных трубок, длиной от 2 до 4 см и в поперечном сечении представляют круг или сегмент круга. Диаметр трубок колеблется от 1,4 до 2,6 см. Внутри их имеются сквозные дуговидные каналы различной конфигурации. Все обломки имеют следы прокаленности и даже ошлакованности. В них могли отливать гривны, браслеты, височные подвески. Аналогичная мысль уже высказывалась в литературе8. Если попытаться восстановить диаметр гривны по дугам обломков формочек, то он приблизительно будет равен 20 см. Каналы формочек в основном гладкие, круглые (рис. 3, . Их диаметр равен 5—6 мм. Но есть и обломок глиняной трубки с каналом более сложной конфигурации (рис. 3, 9). Вероятно, это обломок формочки, которую не успели использовать по назначению. Имелись еще обломки формочек двух типов браслетов и височных колец. Один имел плоский канал шириной 0,8 и толщиной 0,2см (рис. 3,10), а другой — витой канал диаметром 0,4 см (рис. 3,11). У пяти обломков размеры и форму канала определить не удалось. В 1985 г. из культурного слоя в обрыве берега в нескольких метрах от края раскопа была вынута половинка формы для отливки топора-кельта (рис. 3,12)9. Ее размеры: длина 9,1см, ширина внизу— 5,7 см, вверху — 3,8 см, толщина до 1,8 см. Верхняя, внутренняя часть незначительно разрушена. Отлитый в этой форме кельт представлялся бы в следующем виде: он расширяется книзу и имеет округлую втулку; выше трех горизонтальных валиков идет ряд круглых выпуклин; нижняя часть вертикального валика раздваивается в виде «ласточкиного хвоста». Кельт ближе всего к акозинско-меларским кельтам типа II по классификации В.С. Патрушева10. Кельты этого типа датируются им серединой VII—нач. VI в. до н.э. Кроме того, на поселении Вёкса в подъемном материале в разные годы было собрано несколько бронзовых предметов, которые можно отнести ко времени функционирования данного поселения. Это парная бляшка с плоскими выпуклостями (рис. 3, 13). В Марийском Поволжье они датируются первой половиной и серединой VI в. до н.э.11 Второй предмет напоминает деталь уздечного набора — навершие (рис. 3,14). В поврежденной головке навершия видны окислы железа и по центру следы дерева. Дуговидная петля отсутствует, вероятно, сломана в древности. По классификации В.С. Патрушева — это навершие второго типа12. Погребения старшего Ахмыловского могильника, где они найдены, датируются второй половиной VII—нач. VI в. до н.э.13 Третий предмет представляет собой дуговидную плоско-выпуклую пластинку, утонченную на конце и загнутую в плоскую спираль в 2,5 оборота (рис. 3, 15). Можно предположить, что предмет является частью височной подвески с завершением концов в виде плоской спирали, тип 1, Б, 3 по классификации В.С. Патрушева. Спиральные подвески зтого типа характерны для VII — первой половины VI в. до н.э.14 На площади раскопа была найдена серия обломков глиняных предметов (пять штук), которые, вероятно, были обломками ручек тиглей или льячек (рис. 4, 1—3). Ошлакованные их стенки не раз были найдены здесь же. Встречено плоское донце глиняного горшка с прилипшей к нему лепешкой шлака (рис. 4, 5). Его поперечник был около 10 см. Из обожженой глины выполнен предмет, вероятно, являющийся бусиной (рис. 4, 4). Глина тонкой структуры имеет красноватый цвет. Ее диаметр 1,1 см, диаметр отверстия 0,2 см, длина 0,6 см. Другой глиняный предмет представляет собой обломок диска (рис. 4, 6). Он был орнаментирован зубчатым штампом со всех сторон. Толщина диска 1 см, а диаметр должен быть около 5 см. Близкий по форме и орнаментации предмет со Щербинского городища считается пряслицем15. Характеристику каменного инвентаря начнем с наконечников стрел. Их в раскопе найдено пять. Три имеют листовидную форму (рис. 4, 7—9). У одного из них (рис. 4, 7) конец обломан. Два наконечника имеют подтреугольную форму (рис. 4, 10—11). У одного из них (4, 11) — основание скошено. Есть еще пять обломков стрел, имевших вытянутые пропорции. У одного из них (рис. 4, 12) было плоское основание, у другого (рис. 4, 13) — вогнутое. Детали других не прослеживаются. Еще два наконечника были более крупных размеров и являлись, вероятно, наконечниками дротиков (рис. 5,1, 2). Один из них был сломан в древности. Кроме того, в раскопе было найдено еще шесть мелких обломков наконечников стрел, копий и их заготовок. Найдено девять кремневых ножей. Три небольших ножа сделаны на случайных отщепах вытянутых пропорций (рис. 5, 3—5). Крупный пластинчатый скол, вероятно, тоже использовался как нож (рис. 5, 6), одно из его продольных ребер имело двухстороннюю ретушь. Один крупный нож имел листовидную форму (рис. 5,7). Его длина равна 15,5 см. Считать его ножом, а не наконечником копья, заставляет плохая продольная симметрия. Есть четыре орудия, лезвия которых напоминают лезвия железных «горбатых» ножей. Они сделаны на крупных, толстых отщепах. Ударный бугорок отщепа приходится на спинку ножа. Их длина от 6,6 до 4,5 см, ширина от 2,6 до 1,4 см, толщина от 1,7 до 1,0 см (рис. 5,8—11). Больше всего найдено кремневых скребков. Тридцать пять сделано на концах пластинчатых отщепов (рис. 6, 1—3), тринадцать — на боковых сторонах пластинчатых отщепов (рис. 6, 4—6). Один скребок двухсторонний на ребристой пластине (рис. 6, 7). Еще двадцать два отщепа и пятнадцать сколов случайных форм, имеющих ретушь, также могли использоваться как скребки (рис. 6, 8—11). Интересно, что, по крайней мере, шестнадцать скребков из всех были для работы левой рукой. Рубящих орудий, их обломков и заготовок было найдено восемь. Все сланцевые. Целых — два. Это небольшие долота или стамески (рис. 7, 2—3). Один обломок представлял собой лезвие тесла (рис. 7,5). Переоформление лезвия было начато у другого орудия (рис. 7,1). Из небольшой окатанной плитки начато было оформление тесла (рис. 7,6). Оформление двух рубящих орудий было начато из валунов, подходящих пропорций, а еще одного — из обломка шлифовальной плиты (рис. 7,4). Кроме вышеперечисленных серий орудий был еще ряд одиночных: проколка (рис. 6, 12), резец (рис. 6, 13), скобель (рис. 6, 14), два орудия с ретушью по периметру (рис. 6, 15, 16) и сланцевое лощило (рис. 6,17). Найдено три кремневых нуклеуса. Один уплощенный (рис. 8, 1), второй призматический (рис. 8, 2), третий аморфный (рис. 8, 3). I [рвдметы для производства орудий представлены пятью молотками и отбойниками, а также четырьмя шлифовальными плитками и их обломками. Из двух молотков один был кварцитовым, другой — диаба-зовым. Кварцитовый молоток имел валиковую форму и два плоских бойко (рис. 8, 4). Диабазовый молоток имел усеченно-пирамидальную форму и два выпуклых бойка (рис. 8, 5). Оба молотка были сделаны очень тщательно и хорошо заполированы. Два отбойника были уплощенными, округлой формы. У одного сработаны противоположные стороны (рис. 8, (И, у другого — три стороны (рис. 8, 7). Третий отбойник имел овальную фирму. Следы работы видны по всему его периметру (рис. 8, . Все отбойники были кварцитовыми. Шлифовальные плитки были следующими. Поперечник самой крупной 14,5 см, толщина 2,3 см (рис. 9,1). Края плитки неровно оббиты. Зашлифована одна сторона. Две небольшие четырехугольные плитки (рис. 9, 2—3) использовались, вероятно, так, как они есть. У них зашлифовано по одной стороне. А еще две являлись обломками более крупных шлифовальных плиток. Посуда на поселении представлена более чем пятью тысячами фрагментов глиняных сосудов с сетчатым и штрихованным орнаментом, а также гладкой с дополнительным орнаментом или без такового. Преобладает гладкая посуда, затем идет сетчатая, а за ней штрихованная. По форме тулова сосуды подразделяются на округлые (рис. 10,1), горшковидные(рис. 10, 2, 3), баночные (рис. 10,4). Донца у сосудов были как уплощенно-круглыми (рис. 10, 5, 6), так и плоскими с закраинами (рис. 10, 7) и без них (рис. 10, . У некоторых сосудов были валики по венчику (рис. 10, 9). Семнадцать определимых костей, найденых на раскопе, принадлежало лошади, крупному и мелкому рогатому скоту16. Судя по находкам из раскопа и подъемному материалу, исследо-ванная часть поселения существовала в нач. VI в. до н.э. Основой хозяйства населения этого поселения была охота и скотоводство. Должно было, конечно, присутствовать и рыболовство, по свидетельств этому в раскопе пока не обнаружено. ПРИМЕЧАНИЯ 1. Никитинский И.Ф. Отчет о работе Вологодской археологической экспедиции в 1982 г. — С. 20. Архив ИА АН СССР. Р-1, 9341. 2. Гуслистов Н.В. По княжеству Белозерскому // Живые голоса истории. — Архангельск, 1981. —С. 141—142; Природа Вологодской области. — Вологда, 1957. — С. 148—149; Малков Вл. По родному краю. — Вологда. 1956. — С. 290; Ильинский Н.В. Вологодский край. — Вологда, 1928. — С. 50; Петрашен И. Река Сухона (описание и исследование) // Материалы ш для описания русских рек и истории улучшения их судоходных условий. — Вып. XXV Ш. — СПб., 1911. — С. 30; и др. 3. Памятники письменности в музеях Вологодской области. — Ч. I. — Вып. 2. — Вологда, 1987. — С. 411,413. 4. Никитинский И.Ф. Отчет о работе Вологодской археологической экспедиции в 1985 г. — С. 23. Архив ИА АН СССР, Р-1, III86. 5. Никитинский И.Ф. Отчет о работе Вологодской археологической экспедиции в 1986 г. — С. I. Архив ИА АН СССР, Р-1, 11360. Датировки 3 селищ даются по материалам разведок. 6. Nuikituszkij J.F. Коzеркоri. finnugor telepus а Vologda boluonal1 // : Кulonlenuomat а Неrman 0tlо museum еrkonubе XXVII. Коtetbоl. — Miskols, 1989. 7. Нижний культурный слой содержал керамику близкую фатьяновской ■ и керамику эпохи энеолита. Никитинский И.Ф. Отчет о работе Вологодской археологической экспедиции в 1983 г. — С. 14. Архив ИА АН СССР. Р-1, I 1 9929. СВ. Ошибкиной он был определен как слой сеименского горизонта. Ошибкина СВ. О находках сеименского времени в Восточном Прионежье // КСИА, 177. — М., 1984 — С. 28; Археология СССР. Эпоха бронзы лесной полосы СССР. — М., 1987. — С. 148. 8. Смирнов К.А. Дьяковская культура // Дьяковская культура. — М., 1974.—С. 68. 9. Никитинский И.Ф. Отчет о работе Вологодской археологической экспедиции в 1985 г. — С. 2. Архив ИА АН СССР. Р-1, Ш86. 10. Патрушев В.С. Марийский край в VII—VI вв. до н.э. — Йошкар-Ола, 1984. —Рис.36. 11. Там же. — С. 27. 12. Там же.— С. 107. 13. Там же. — С. 108. 14. Там же. — С. 27. 15. Дубынин А.Ф. Щербинское городище // Дьяковская культура. — М., 1974.—Табл. XXI, 17. 16. Определение проведено 11.01.1984 г. зав. кабинетом остеологии ИА АН СССР, кандидатом биологических наук В.П. Данильченко. Опубликовано в сборнике "Послужить Северу... " Вологодского государственного историко-архитектурного и художественого музея-заповедника, центра краеведческих исследований "ПАВА". Вологда 1995, изд-во АРДВИРУСА

Светлана: СПЕРРИНГС, культура неолита, получила название по месту открытия у одноименного поселка в Финляндии. Распространена также в Карелии, на Аландских о-вах, единичные памятники — в Ленинградской и Вологодской областях. Зарубежные и советские археологи предполагали южное происхождение культуры С., восточное (Прикамье, Приуралье, Зауралье) и местное, на мезолитической основе, при заимствовании навыков изготовления керамики с юга. Культурный слой поселений имеет ярко-красный цвет вследствие примеси охры. Жилища — полуземлянки на стоянке Пушсовхоз II, возможно наземные. Хозяйство — рыболовство (крючки, грузила, якоря), охота. Орудия из сланца, кварца, песчаника, роговика, шифера; кремневых изделий мало, преобладают рубящие орудия (топоры, долота, тесла, кирки), скребки, проколки, резцы, наконечники стрел, копий и дротиков, шлифовальные плиты, точильные бруски. Ранняя керамика — большие толстостенные остродонные сосуды с прямым венчиком, в тесте обильная примесь дресвы, орнамент — оттиски позвонков рыб, «отступающая лопаточка», оттиски веревочки, гладкие прочерченные линии. Поздняя керамика — остродонные и круглодонные сосуды различных размеров, толстостенные и тонкостенные, примесь мелкой дресвы, венчики отогнуты, наряду с прежними элементами орнамента — округлые конические и ромбовидные ямки, прямоугольные вдавления. Украшения — каменные кольца, подвески. Погребальные ямы обильно засыпаны красной охрой, костяки не сохранились или сохранились лишь частично, захоронения, видимо, совершались в вытянутом положении на спине. Чертами погребального обряда являются валуны у могильных пятен, следы костров, ямки с обломками керамики и каменными орудиями, погребальный инвентарь беден или вообще отсутствует. В дальнейшем культура С. была ассимилирована носителями культуры ямокно-гребенчатой керамики. Хронологические рамки — конец 5-го — 3-е тысячелетие до н.э.

Светлана: В Финляндии найдены коньки, которым 5000 лет На юге современной Финляндии британские и итальянские археологи обнаружили сделанные из костей животных приспособления, которые по своей форме и предназначению напоминают коньки, возраст которых составляет около 5000 лет. Профессор Альберто Мунетти из археологической экспедиции говорит, что находка сделана на юге Финляндии и датируется она 3000 годом до нашей эры. Коньки в то время были плоскими, и люди пользовались ими вместе с палками, что сближает их с лыжами. Британские ученые говорят, что ранее аналогичные находки были сделаны в странах современной Восточной и Центральной Европы, однако тогда были найдены лишь фрагменты коньков, поэтому археологи затруднились сказать о назначении устройства. "Для жителей Европы 5000-летней давности эти коньки вряд ли были средством развлечений или хобби, так как условия, в которых приходилось обитать древним европейцам, были далеки от идеальных. Скорее всего, коньки были функциональным средством передвижения, помогавшим экономить на переходах замерзших рек время и драгоценную энергию", - говорит Федерико Форменти, участник экспедиции. Специалисты говорят, что в условиях зимней нехватки еды при многокилометровых перемещениях коньки из костей животных помогали экономить до 10-20% энергии, требуемой для ходьбы по льду. [2007-12-24] Источник новости: Корреспондент.net

Светлана: Самая древняя лыжа, сделанная 4300 лет назад, обнаружена в 1982 году А.М.Микляевым в Псковской области. http://1001-referat.ru/tisicha/77/111673.html

Светлана: О БЕЛОМОРСКИХ ПЕТРОГЛИФАХ http://belomorsk.karelia.info/ru/about/1108403026/petroglif.html

Светлана: Кернер Валентина Фридриховна. "Укрощение строптивой": образ женщины в пластике Северной Евразии. http://northcongress.ural.ru/index/en/arh/public?r_id=677

цвап:

полная версия страницы